Городской прокурор обратился в Зарайский суд Московской области с иском к индивидуальному предпринимателю Д. М. о признании незаконным увольнения М.
М., изменении формулировки увольнения и взыскании заработной платы и компенсации морального вреда 13 ноября 2009 года заявительница уволилась, поскольку работодатель неоднократно нарушал ее трудовые права. Она не возвращалась на работу с 16 ноября.
В день увольнения ей не выплатили зарплату; только 27 января 2010 года она получила свою трудовую книжку. Из нее выяснилось, что она была уволена 18 ноября 2009 года в соответствии со статьей 81.7 Трудового кодекса РФ. С приказом об увольнении она не была ознакомлена.
На основании вышеизложенного, она утверждает, что приказ от 18 ноября 2009 года о ее трудовом договоре является незаконным.
Согласно решению Зарайского городского суда, это утверждение было частично удовлетворено: приказ от 18 ноября 2009 года был признан незаконным, а увольнение — незаконным. Суд также обязал ответчиков умышленно отказаться от формулировки увольнения трудовых книжек истцов, которые они получили в пользу компенсации за задержанный заработок, неиспользованные путевки и компенсацию за невыезд.
Не согласившись с решением, индивидуальные предприниматели обжаловали его в кассационном порядке и добивались его отмены как незаконного и необоснованного. Однако судебная коллегия Московского районного суда, рассмотрев дело и обсудив доводы апелляционной жалобы, не нашла оснований для отмены решения.
Как установил суд и подтвердили материалы дела, заявитель состоял в отношениях сотрудничества с ИП Д. Решением от 18 ноября 2009 года заявитель был уволен в соответствии со статьей 81.1.7 Трудового кодекса. Статья 81.1 Трудового кодекса об утрате доверия со стороны работодателей.
В пункте 45 Постановления № 2 от 2 марта 2004 года «О применении судом Федерального Трудового кодекса Российской Федерации» (далее Постановление № 2) Верховный суд Российской Федерации в целом указал, что суд должен принять к сведению прекращение трудового договора по части 1 статьи 81 Трудового кодекса, пункт 7 статьи 81 которого может быть прекращен только с точки зрения работника, работающего непосредственно над финансовыми услугами или товарами (получение, хранение, транспортировка, распределение, так как доверие утрачено. и т.д.) и если он совершает виновное действие, из-за которого работодатель потерял к нему доверие.
Суд установил, что истец действительно несет финансовую ответственность и подписал коллективный договор о материальной ответственности. Довод ответчика о том, что причиной утраты доверия стал отчет о переписи населения от 16 июня 2009 года, был признан необоснованным, поскольку истец не вытекает из закона.
Работодатель не попросил истца представить письменное объяснение, как того требует статья 193 Трудового кодекса РФ. Отсутствие письменных доказательств вины истца означало, что ответчик нарушил процедуру наложения дисциплинарного взыскания в виде увольнения.
Поэтому судейский корпус пришел к выводу о незаконности приказа и отсутствии оснований для наложения дисциплинарного взыскания в виде увольнения. В связи с этим суд обоснованно удовлетворил просьбу заявителя о том, что он вправе изменить формулировку увольнения. На основании вышеизложенного Комитет судей пришел к выводу, что решение Зарайского городского суда Московского района было вынесено в соответствии с требованиями закона и не может быть отменено по картриджным основаниям.
Правомерность применения данного основания.
В связи с утратой доверия только один сотрудник непосредственно обслуживает акции
Рассмотрим решение Московского районного суда от 8 августа 2010 года по делу № 33-15055.
Рассмотрев апелляционную жалобу ООО «Вортекс» на решение Подольского суда г. Москвы Московской области по делу Ш. к ООО «Вортекс» о восстановлении на работе, восстановлении заработной платы за период вынужденного прогула, судебная коллегия Московского районного суда постановила следующее.
sh. он подал иск с 12 марта 2010 года до даты вынесения судебного решения, добиваясь восстановления на работе в качестве старшего сотрудника, ответственного за переход к получению и взысканию заработной платы. Он обосновал свой иск тем, что был уволен на основании приказа от 11 марта 2010 года как работник, совершивший непосредственно или по службе деяние, имеющее отношение к стоимости товара, и что это деяние вызвало утрату доверия со стороны Работодателя.
Он считал свое увольнение незаконным, поскольку в его должностные обязанности не входило непосредственное обслуживание склада и поскольку при его увольнении не была применена дисциплинарная процедура, предусмотренная статьей 193 Трудового кодекса.
Представитель ответчика не признал свои обвинения в Сессионном суде.
Решением суда утверждения были удовлетворены.
Не согласившись с решением, ответчик подал заявление об отмене.
В ходе рассмотрения дела Комиссия установила, что 1 января 2009 года у заявителя был трудовой договор и полная финансовая ответственность.
27 января 2010 года1 УВД по городскому округу Подольск возбудило уголовное дело по статье 158.1 УК РФ в отношении Н. Постановлением от 10 октября 2010 года были утверждены результаты служебного расследования для выяснения обстоятельств по данному уголовному делу.
Согласно статье 81.7 Трудового кодекса РФ, работодатель может расторгнуть трудовой договор, если ненадлежащий работник непосредственно предоставляет материальные ценности.
Исходя из всего правового статуса ВС РФ, сформулированного в Постановлении № 2, и статьи 193 Трудового кодекса РФ, суд обоснованно пришел к выводу, что ответчик не представил доказательств вины истца в совершении хищения имущества и доказательств ненадлежащего исполнения им трудовых обязанностей.
Как установил суд по первому делу, в объяснении ш. Выяснение обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, было взято в рамках служебного расследования; дополнительных объяснений от Ш. не запрашивалось.
Суд установил, что ответчик не представил доказательств вины истца в совершении хищения имущества и доказательств ненадлежащего выполнения им своей работы. Дисциплинарные взыскания наложены не были.
Апелляционный суд удовлетворил апелляцию ООО «Вортекс», поскольку не принял основания для отмены решения судьи г. Подольска Московской области.
Необходимо установить степень вины увольняемых сотрудников.
Работодатель должен установить степень вины соответствующего коллектива, для чего работодатель должен
Рассмотрим определение ОМСК областного суда от 30 июня 2010 года, которым была рассмотрена жалоба ИП Д. на решение Черлакского районного суда ОМСК от 27 мая 2010 года, Я — незаконное Д. Увольнение по инициативе работника.
Прокурор обратился в суд по делу в отношении ИП Д. Он работал продавцом в магазине «Толстяк» с 8 мая 2009 года; 15 ноября 2009 года между ответчиком и YA был заключен договор о полной коллективной (групповой) материальной ответственности. , а также другими продавщицами магазина.
Согласно поручению от 17 марта 2010 года была проведена проверка документов, в ходе которой были выявлены недостатки, и я была уволена по статье 81 п.7 ТК РФ за утрату доверия со стороны работодателя. Другими словами, не было доказательств моей вины в таком поведении.
Ответчик Д. отказал в просьбе, ссылаясь на законность и соблюдение истцом процедуры увольнения.
Черлакский районный суд ОМСК установил, что истец фактически являлся членом торговой группы и заключил коллективный договор в соответствии со статьей 245 Трудового кодекса. Согласно такому договору, ценности вверялись определенной группе лиц, которая несла полную ответственность за любые недостатки. Чтобы снять с себя ответственность, члены группы (бригады) должны доказать, что в ее действиях не было халатности.
После проведения проверки, в соответствии со статьей 247 Трудового кодекса и в порядке, определенном приказом Министерства финансов Российской Федерации от 13 июня 1995 года № 49, работодатель обязан провести ревизию для установления размера ущерба и его причин. Ответчик не выполнил приказ о проведении ревизии, согласно которому он должен был скорректировать активы в случае отклонений от данных бухгалтерского учета, и поэтому не представил их в суд. Кроме того, ответчики не смогли проверить причину ущерба или выявить халатность со стороны отдельных членов команды.
Суд также установил, что, за исключением Гии, это произошло в период, предшествовавший переписи населения 17 марта 2010 года.
Суд установил, что вина заявителя не была доказана.
Причина — в соответствии со статьей 81.1.7 Трудового кодекса. Согласно статье 81.1 Трудового кодекса, работодатель может расторгнуть трудовой договор, если поведение работника, непосредственно приносящее финансовую или коммерческую выгоду, вызывает утрату доверия к работнику. Дисциплинарное взыскание в виде увольнения является необоснованным.
Ответчик не согласился с решением суда первой инстанции и подал встречную апелляцию. Рассмотрев дело, Судебный совет не нашел оснований для признания недействительным решения Черлакского районного суда.
Установление вины — обязательное условие.
Необходимым условием для увольнения работника в связи с утратой доверия является установление его вины.
10 июля 2009 года Рязанский районный суд рассмотрел апелляционную жалобу ИП А.А. на решение Октябрьского районного суда г. Рязани, которым было принято решение удовлетворить иск О.В..
и восстановить его на работе в должности продавца, совмещенной с профессией кассира, восстановить средний заработок за время вынужденного прогула и компенсировать моральный вред.
ДОКУМЕНТАЦИЮ, ОБЪЯСНЕНИЯ ПРЕДСТАВИТЕЛЯ IE A. A., ПОДДЕРЖАВШЕГО АПЕЛЛЯЦИЮ, И S. КОМПЕНСАЦИЮ ЗА ПЕРИОДЫ ВЫНУЖДЕННОГО ПРОГУЛА И МОРАЛЬНЫЙ ВРЕД.
Она утверждала, что работала у ответчика продавцом-консультантом, совмещая свою работу с работой кассира. Он был уволен приказом в связи с утратой доверия по статье 81-7 (1) Трудового кодекса. Он не давал согласия на увольнение, поскольку работодатель не совершал действий, которые могли бы вызвать у него утрату доверия при обращении с наличными деньгами или ценностями.
Ответчик иск не признал.
В порядке апелляции индивидуальный предприниматель просил суд отменить решение. Он считает, что решение является незаконным и необоснованным, поскольку выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела.
Из материалов дела следует, что судом установлено, что С.О.Б. работала у ответчика по трудовому договору от 12 августа 2006 года, по которому являлась продавцом и кассиром одновременно. При приеме на работу она подписала договор о полной личной материальной ответственности; трудовые отношения с С.
О. были прекращены приказом от 25 мая 2009 года. Они были прекращены на основании п.
П. 1 ст. 81 Трудового кодекса РФ, который касается совершения неосторожных действий работниками, непосредственно предоставляющими товарно-материальные ценности, в той мере, в какой эти действия вызывают недоверие работодателя к работнику.
Поводом для увольнения послужили результаты инвентаризации и контроля, которые оказались не более 400 000 рублей. Подозреваемыми были С.О.В. и К.Р.И.
Разрешая спор, суд обоснованно руководствовался пунктом 7. Статья 81.1 Трудового кодекса РФ предусматривает, что трудовой договор может быть расторгнут работодателем в случае совершения работником неосторожного деяния, непосредственно представляющего денежную или товарную ценность, и это деяние вызывает утрату доверия к работодателю. .
Согласно пункту 45 Решения.2, необходимо учитывать, что трудовой договор по статье 81(7) Трудового кодекса может быть расторгнут только в отношении работников, которые непосредственно предоставляют денежные или товарные ценности . по причине утраты доверия к ним со стороны работодателя.
Суд обоснованно пришел к выводу о незаконности его отмены, поскольку ответчик не представил доказательств того, что недостача акций, несомненно, вызвана нарушением со стороны С.О.В.
Судебная коллегия, проверив законность и обоснованность решения, принятого Отябрьским районным судом Рязанской области, считает, что оснований для его отмены не имелось, в связи с чем оснований для удовлетворения жалобы ИП А. А. не имеется. Принимается.
Обслуживание материальных ценностей — обязательный пункт в должностных обязанностях.
Если в обязанности работника не входит непосредственное обслуживание материальных ценностей, его нельзя уволить на основании ст. 81.1.7 ТК РФ; п. 7 ст. 81.1 ТК РФ признан незаконным.
12 августа 2010 года Приморским районным судом Санкт-Петербурга был рассмотрен иск, предъявленный к С., о взыскании которого С. находится в службе РЭ.
В обоснование своего иска С. указала, что она работала офис-менеджером в ООО, но 3 марта 2010 года была уволена в связи с утратой доверия по статье 81.7 ТК РФ. Исследуя дело по иску, суд установил, что трудовые обязанности С.
не были связаны с непосредственным оказанием услуг, имеющих денежную или товарную ценность. Кроме того, отсутствовали доказательства того, что ответчиком была соблюдена процедура увольнения, предусмотренная статьей 193 Трудового кодекса. При таких обстоятельствах суд вынес решение в пользу требований С.
Ответчики, не согласившись с данным решением, обратились в суд с апелляционной жалобой, в которой просили изменить решение суда, отмечая, что оно в части перераспределения и возмещения неличного вреда истца является незаконным и неправомерным. Иррациональность.
Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского суда, заслушав объяснения сторон, заключение прокурора, обсудив доводы апелляционной жалобы, изучив материалы дела, не нашла правовых оснований для отмены решения суда в силу закона, решение постановлено соответствующее.
Довод апелляционной жалобы о возможности изменения только даты и формулировки увольнения истца сводился к изменению только тяжелого финансового положения ответчика и повторному приему истца на работу в связи с его нежеланием работать у ответчика, заявил он. Слушания не были таковыми. Они могут быть причиной отмены решения по первому пункту.
Ссылка ответчика на то, что в настоящее время в штате истца работает другой работник, который должен был быть уволен в случае восстановления истца, является необоснованной, поскольку не предусмотрена действующим трудовым законодательством в качестве основания для отказа в восстановлении. нарушенных прав.
Поскольку нарушение трудовых прав ответчика подтверждалось существом дела, Судебное бюро посчитало, что суд придет к выводу о том, что ответчик должен выплатить истцу компенсацию за отсутствие лицензии. Таким образом, решением от 26 октября 2010 года по делу №33-14607/2010 суд Санкт-Петербурга постановил оставить апелляционную жалобу ООО без удовлетворения и без изменения решение районного суда Санкт-Петербурга.
Повод для обращения в КС
31 авг 2017.ИгорьКотяш был уволен с государственной службы в Управлении Роспроднадзора по Мурманской области по собственной инициативе и 1 сентября 2017 года вернулся на государственную службу — Росприроднадзор Балтия -. Архив Морской дегистарий
Впоследствии по предложению Генеральной прокуратуры была проведена служебная проверка. В ходе нее было установлено, что он не предоставил сведения о своих доходах, имуществе, активах и аналогичную информацию о своей супруге и несовершеннолетних. Его дети при поступлении на работу в администрацию.
В результате было введено его дисциплинарное преследование: 28 июня 2018 года он был уволен с должности, предусмотренной пунктом 1.1 статьи 37 Закона о государственном управлении — Случаи невмешательства из-за ограничений и запретов, из-за утраты доверия к государственным служащим со стороны представителей работодателя требование о предотвращении или урегулировании конфликта интересов, а также случаи нарушения установленных обязанностей по противодействию коррупции настоящим законом, обязанностей, предусмотренных законом о противодействии коррупции и другими федеральными законами.
Игорь Котяш обратился в Первомайский районный суд Мурманска с заявлением о признании увольнения незаконным, возвращении на прежнюю должность, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула и изменении работы в целях компенсации морального вреда. Затем он обязал представителя работодателя принять меры по исключению его из реестра лиц, уволенных в связи с утратой доверия.
Отказавшись выполнить требование, суд пришел к выводу, что увольнение за утрату доверия по статье 37 п. 1.1 Закона о государственной службе было законной и разумной реакцией на имевшее место нарушение Закона о службе, и что служба была сохранена. Процесс увольнения Игоря Котяша.
Апелляционный суд утвердил решение; апелляция Котяша в Мурманский окружной суд и Верховный суд Российской Федерации была отклонена.
Бывший государственный служащий обратился в Конституционный суд. Статья 37 и п. 1.1(1).
13.1 Закона о коррупции являются неконституционными, поскольку позволяют работодателю уволить государственного служащего за утрату доверия, поскольку он нарушил требование закона о необходимости предоставления сведений о доходах, имуществе, активах, имуществе, имуществе, имуществе, имуществе, имуществе, имуществе. Аналогичные сведения о супруге (супругах) и несовершеннолетних детях, а также о том, когда он участвовал в богослужениях, т.е. когда у публичного должностного лица не было соответствующей публично-правовой ситуации, а согласно его письму о единодушии у него таких сведений нет.
Непредставление заявителем сведений о своих доходах, когда он участвовал в управлении, является, по его мнению, случаем, препятствующим заключению договора с этим лицом.
Позиция Конституционного Суда
ИПК, рассмотрев дело в деле, признал спорным п. 2 ч. 1 статьи 13.1 о противодействии коррупции, который — как следует из его содержания — применяется только к такой категории граждан, как лицо, занимающее государственную должность Российской Федерации или должность в государственном органе муниципального публичного оси.
Данная статья не может рассматриваться как затрагивающая конституционные права лиц, занимающих государственные должности Российской Федерации. Следовательно, она может привести к нарушению этих прав. Следовательно, суд признал эту часть жалобы неприемлемой.
Что касается пункта 1.1 статьи 37.1, а также Par и члены его семьи могут рассматриваться Конституционным судом только в совокупности с другими правовыми нормами, регулирующими отношения, связанные с поступлением на государственную службу, при поступлении на государственную службу. По мнению ИПК, решение имеет срок действия, как и решение о статусе государственного служащего.
Поэтому суд указал, что предметом его рассмотрения являются положения статьи 37 § 1.1(1) и статьи 59 § 1.1. несовершеннолетнего ребенка из-за непредоставления сведений о его доходах, имуществе и активах в связи с поступлением на государственную службу и о его доходах, имуществе и имущественных обязательствах с супругой, поскольку представители работодателя утратили к нему доверие.
Конституционный суд отметил, что порядок предоставления сведений о доходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера определяется положением о представлении гражданами, желающими занять должности федеральной государственной службы и федеральной государственной гражданской службы, сведений о доходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера.
Стихотворение сообщается в. ‘А’ в п. 3, п.
4, п. 10, п. 10, п.
15 документа прямо предусмотрено, что непредставление гражданином при поступлении на указанную службу — в нарушение требования законодательства — сведений о доходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера, как представление недостоверных сведений, на государственную службу исключает возможность его назначения и заключения с ним договора об оказании услуг. Обязанность по обеспечению соблюдения законных требований при поступлении лица на государственное управление возлагается на соответствующий государственный орган (его отделение управления и кадров). Информация для заполнения государственной администрации всех документов и сведений, необходимых для его назначения на эту должность и заключения с ним служебного контракта, включая сведения о доходах, имуществе, имущественных обязательствах и организации всех необходимых процессов приема заявителей.
Конституционный суд отметил, что заключение договора государственной собственности с гражданином, который в нарушение закона не представил сведения о своих доходах, имуществе и обязательствах имущественного характера, исключает возможность обращения к этому гражданину после вступления в негативное правовое управление. Последствия в виде мер юридической ответственности, включая меры с репутационными издержками, например, увольнение со службы на основании порочащих гражданина сведений.
ИПК также отметил, что применение к государственным служащим мер ответственности, таких как увольнение в связи с утратой доверия за совершение коррупционного правонарушения при ненарушении сведений о доходах, расходах, имуществе и обязательствах имущественного характера, подразумевает, что соответствующее лицо качестве публичного должностного лица и, следовательно, связано с отношениями служащего с лицом (органом), возлагающим на него ответственность, а также при увольнении в связи с утратой доверия.
Суд пришел к выводу, что положения частей 37.1 (1) (1) и 59 (1) (2) Закона: 1) часть 59.2 Административного кодекса является элементом правового механизма применения к публичному должностному лицу ответственности за совершение коррупционных правонарушений во время службы и, следовательно, предусматривает, что увольнение публичного должностного лица не, не предоставил необходимую информацию при поступлении на службу, но впоследствии был назначен на должность в нарушение законного требования, хотя в то время не существовало соответствующего публичного закона.
В противном случае, по мнению ИПК, это означает, что государственный чиновник может быть привлечен к ответственности в виде увольнения за утрату доверия в связи с коррупции. Это не только противоречило бы статье 54(2) Конституции, но и привело бы к нарушению права на равный доступ к государственным услугам и свободное распоряжение трудовой компетенцией и выбор профессии и работы. Это вышло бы за рамки конституционно допустимых ограничений прав и свобод.
Соответственно, Конституционный суд постановил, что ст. 37. 1.1(1) статьи 37 и статьи 37(2) Конституции.1 Он отметил, что статья 59.2 Закона о государственном управлении не противоречит Конституции и что концепция этих положений, изложенная в решении, является общеобязательной и исключает их иные толкования в практике применения закона.
Суд также отметил необходимость изучения правоприменительной практики по делу Игоря Котаяша.